Несмотря на укоренившееся имущественное расслоение, Древнерусское государство конца IX-Xвв. Во многом сохраняло черты "союза союзов племён". Киевский князь господствовал над славянами, прежде всего, как глава сильнейшего племени - полян. Важнейшим источником доходов князя и дружины являлась теперь дань (полюдье), выплачиваемая покорёнными племенами. Взималась дань двумя способами: либо данники сами привозили её в Киев, либо князь с дружиной собирали её, объезжая подвластные земли. О том, как собиралась дань, повествует трактат византийского императора Константина Багрянородного "О народах", написанный в середине Xв.

    С наступлением ноября князь с дружиной выезжал из Киева и отправлялся в земли древлян, дреговичей, кривичей и других славян, плативших ему дань. Поездка на полюдье продолжалась до весны. В апреле, когда реки освобождались из-подо льда, князь возвращался в Киев. Тем временем славяне-данники рубили лес, делали из цельных стволов долблёные, лодки-однодеревки и сплавляли их притоками Днепра к Киеву, где и продавали вернувшейся с полюдья дружине. В июне лодки, нагруженные мёдом, воском, мехами, отправлялись вниз по Днепру, а затем - морем к Царьграду. К княжескому каравану присоединялись купцы из различных русских городов, опасавшиеся в одиночку пускаться в многотрудное плавание. Киев, судя по этому описанию, был своеобразными воротами, открывавшими путь из Русской земли в Византию. Возможно, именно такое географическое положение и превратило его в "матерь городов русских", средоточие хозяйственных связей Руси.

    За "воротами" караван ожидало полное опасностей и приключений путешествие. Там, где ныне плещутся волны Днепровского водохранилища, прежде сжимали реку отвесные утёсы, русло перегораживали скалистые остравки и гряды острых камней Там, где это возможно, лодки осторожно проводили через пороги вдоль берегов. В более опасных случаях тащили волоком по берегу, выставив сторожевой отряд для охраны каравана от степняков. От устья Днепра плавание шло вдоль морского берега. Безопасным оно становилось лишь после устья Дуная, а до этого приходилось постоянно опасаться кочевников=печенегов, следовавших за ладьями по суше. В Константинополе русские меняли свои товары на дорогие шёлковые ткани, золото, фрукты и тому подобное, после чего отправлялись в обратный путь.

    Сбор и сбыт полюдья был главной задачей киевских князей, наиболее ранней и откровенной формой отношений господства и подчинения.

    После смерти Олега в 913г. от уплаты дани отказались древляне. Преемнику Олега - Игорю пришлось вновь воевать с ними. В 945г. Игорь в очередной раз отправился на полюдье в землю древлян, рассчитывая получить большую, чем обычно, дань. К этому его побуждали дружинники, с завистью говорившие: "Отроки Свенелда изоделися оружием и одеждой, а мы наги… Поидём, князь, с нами за данью, да и ты добудешь, и мы". Дружина воеводы Свенельда обогатилась, по-видимому, во время тяжёлой войны с уличами, которую вёл Свенельд, завершая дело, начатое ещё Олегом. Дань с покорённых уличей Игорь отдал воеводе. Интересно, что всего за год до описываемых событий князь вернулся из похода на Византию, получив богатую добычу, а дружинники его жалуются на свою наготу. Игоревой дружине всё казалось мало. Придя в древлянскую столицу Искоростень, Игорь собрал дань больше прежней, причём не обошлось без насилия.

    На обратном пути князь отпустил дружину домой, а сам с немногими дружинниками ещё раз вернулся к древлянам, чтобы вновь собрать дань и разделить её в узком кругу. За такое корыстолюбие Игорь был жестоко наказан. Потерявшие терпение древляне во главе со своим князем Малом решили: "Ащё (если) повадится волк по овцы, то вынесет всё стадо, пока не убьют его; так и этот, ащё не убьём его, то вся ны (нас) погубит". Малочисленная дружина не смогла защитить киевского князя, и он был убит.

    После гибели Игоря Мал посватался к его вдове Ольге. Если бы сватовство увенчалось успехом, он распространил бы свою власть над полянами, а древляне стали бы господствующим среди восточнославянских племён. Но этим планам не суждено было сбыться. Летопись рисует впечатляющую картину мести киевской княгини за убитого мужа. Притворно согласившись на предложение древлянских послов, она посоветовала им потребовать от киевских жителей, чтобы те в знак великой чести внесли их на княжеский двор в ладье, в которой они прибыли из Искоростеня.

    Киевляне выполнили требования послов, но у княжеского крыльца сбросили их вместе с ладьёй в заранее вырытую яму и засыпали её, похоронив древлян живыми. Следующих послов, которых по просьбе Ольги прислал ничего не подозревавший Мал, княгиня заперла в бане и сожгла заживо. После этого она отправилась с дружиной в древлянскую землю, где её с почётом встретило древлянское войско. Ольга велела устроить тризну (поминальный пир) по убитому Игорю на месте его гибели, напоила древлян, а когда они заснули, приказала дружине их перебить.

    На следующий год княгиня собрала большое войско, взяла с собой малолетнего сына Святослава и двинулась в поход на древлян. Древляне были разбиты, киевская рать осадила Искоростень. Однако в течение целого года осады взять город не удавалось. Тогда Ольга пошла на хитрость. Она пообещала отказаться от дальнейшей мести и отступить от Искоростеня, если древляне согласятся на лёгкую дань: по три голубя и по три воробья от каждого двора. Те с облегчением согласились. Ольга же приказала выпустить птиц на волю, привязав к ним зажжённые кусочки серы. (ГДЕ БЫЛ GREENPEACE?!) Голуби полетели в свои голюбятни, воробьи - под кровли, и город внезапно заполыхал. Искоростень был сожжён, часть его жителей обращена в рабство, остальные обложены тяжёлой данью, треть которой шла в Вышгород, принадлежавший Ольге, а две трети - в Киев.

    Конечно, рассказ об Ольгиной мести явно легендарен. Едва ли он отражает в подробностях действительные события, хотя осада Искоростеня, несомненно, реальна. Автор сказания явно сочувствует проявленным Ольгой жестокости и коварству, даже восхищается ею. Возможно, он хотел подчеркнуть могущество Киева, устрашить всех, кто дерзнёт выступить против его господства. Но, по-видимому, воспевание беспощадной расправы объясняется не только этим. Летописный рассказ позволяет понять, каковы были присущие славянам того времени представления о справедливости. Обычай рассматривал месть за убитого родича как священную обязанность, как подвиг. Кровная месть заменяла ещё собою правосудие. Так думали и в XIIв., когда создавалась летопись.

    Завершив отмщение, Ольга приступила к устроению Русской земли. Чётко фиксированных норм при сборе полюдья не существовало, размеры его закреплял лишь обычай, что и позволило князю увеличивать поборы до тех пор, пока данники не возмутились. Сохранять такое положение и впредь было опасно. Ввиду этого Ольга установила определённые размеры дани - "уроки", поставила по всей земле свои становища и погосты. Становищем, по-видимому, называлось место, где останавливались князья при поездках на полюдье. Под погостами следует понимать скорее укреплённые дворы княжеских приказчиков-тиунов, куда свозило дань окрестное население. Постепенно они превращались в опорные пункты княжеской власти в удалённых местностях.

    Так год от года крепла и обретала упорядоченные формы власть киевских князей над восточнославянским населением.